Нынешней зимой в тренерском штабе одесского «Черноморца» произошли масштабные изменения. Покинувший команду Евгений Боровик, опекавший вратарей, в эксклюзивном интервью Metaratings подвел итог работы в клубе УПЛ и вспомнил яркие моменты своей карьеры.
— Евгений, чем занимаетесь сейчас?
— Семьей, ребенком, школой и поиском работы. Что касается трудоустройства, то нахожусь в режиме ожидания.
— В одесский клуб вы приходили дважды: сначала при Александре Бабиче, а затем при Сергее Ковальце, когда из голкиперов пришлось переквалифицироваться в тренера вратарей. Какой период вспоминается больше?
— Это совершенно два разных периода, каждый из которых имеет разную специфику. Одно дело, когда был футболистом, а совсем другое — тренером. Разные эмоции, разные подходы, разное общение с людьми. Все абсолютно другое. Когда ты играешь в футбол, то за тебя думают тренеры, а когда сам становишься тренером, то думаешь уже с позиции наставника.
— Ваш первый приход в «Черноморец» в 2015-м совпал с далеко не лучшим временем в биографии этого клуба. Помнится, недовольные одесские болельщики как-то вывесили баннер, указывая на ваше кумовство с главным тренером. Это задевало?
— Конечно. На баннерах были нарисованы какие-то грибы, фонари или еще что-то такое. Это было неприятно. Но потом своей игрой я доказал обратное и страсти поутихли.
— Какой период в вашей карьере считаете наиболее интересным?
— В любой команде я с удовольствием шел на тренировки. Однако если говорить о самом ярком и запоминающемся для меня периоде, то это был криворожский «Кривбасс» времен Олега Тарана. Запомнился мне он тем, что у нас не было ничего — ни денег, ни условий, но мы бились, как мужики.
— После почти полутора десятков лет, проведенных в украинском футболе, вы решили попробовать легионерского хлеба — сначала в Болгарии, а затем в Казахстане. В «Черном море» и «Акжайыке» вам было комфортно?
— В Болгарии было супер. Но через полгода я получил травму — мне сломали ногу. Пришлось с «Черным морем» разойтись. Восстанавливался долго – где-то с полгода. Через какое-то время меня набрал тренер Владимир Мазяр, с которым мы поехали в Казахстан — в «Акжайык». Был ли я доволен? (Улыбается). Да, интересный опыт. Там все другое.
— Что же впечатлило во время выступлений в Казахстане?
— В первую очередь — огромные расстояния. Когда уезжаешь на выезд, то домой возвращаешься через четыре дня. «Акжайык» представляет Уральск — хороший город, расположенный неподалеку от границы с Россией. По казахстанским меркам он более развит, чем другие города страны.
— В финансовом плане «Акжайык» вас не обижал?
— Нет. С этим там все нормально. «Акжайык» — городской бюджетный клуб, в котором все выплачивалось вовремя, день в день. С этим никаких проблем не было.
— В вашей биографии значится также российский клуб «Торпедо-Металлург», в который вы пришли почти два десятилетия назад.
— Мне, совсем еще юному футболисту, тогда трудно было пробиться в основной состав, ведь на вратарской позиции в нем были такие мастера, как Андрей Новосадов и Александр Лавренцов, который спустя много лет меня в «Черноморце» тренировал. Потом еще и Александр Филимонов появился — правда, на тот момент я уже из московской команды ушел. Тот сезон (а это было в 2003-м) в «Торпедо-Металлург» отыграл за дубль. Зато из того моего вояжа я в Украину жену привез (улыбается). В период выступлений в этом клубе познакомился со своей будущей супругой Олесей, с которой мы вместе уже двадцать лет.
— У каждого вратаря есть свои приметы, обряды. Какими они были у Евгения Боровика?
— Да вроде никаких. В приметы я особо не верю. (В этот момент раздался женский голос: «Бороду не брил!» - прим. В.К.). Вот жена подсказывает: не брился (улыбается).
— Во время выступлений в «Кривбассе» вам однажды удалось забить мяч с игры. Вспомните, как это было.
— А что тут вспоминать? Прошло всего каких-то двенадцать лет, это ведь недавно было (улыбается). Играли в Кривом Роге с киевским «Арсеналом», шла 90-я минута матча. Был угловой, Валера Куценко подал, а я, подключившись, пробил. Мяч попал мне в голову — и оказался в воротах. Перед этим мой партнер по команде Виталик Лисицкий сказал: «Иди, попробуй». Ну я и пошел. Получилось.
— Премию или какое-то поощрение от «Кривбасса» либо от одноклубников за тот гол получили?
— Нет. Получил лишь удовлетворение, которое понял где-то через неделю. Пару-тройку дней была эйфория, а потом пришло осознание произошедшего. На память о том голе у меня есть большая фотография в рамке, которую мне с базы «Кривбасса» привез Олег Таран. Она у меня дома стоит. На фото запечатлен момент, как я бегу в порыве радостных эмоций после гола, а все партнеры по команде меня ловят. (Тут последовало дополнение от жены: «Я в этот момент была в «интересном положении» и наблюдала за игрой на стадионе. Когда Женя забил мяч, была эйфория — как у всех, так и у меня. Ко мне подбегали болельщики, поздравляли. Я была в шоке от того, что люди, оказывается, знают о том, что я — жена вратаря. Уже потом я задала мужу вопрос: почему ты не сделал так, как многие футболисты делают после гола — засовывают мяч под футболку, посвящая это беременным «вторым половинкам»? Женя мне ответил: во-первых, после забитого мяча я мчался обратно защищать свои ворота, а во-вторых, если бы забивал каждый раз, то наверняка знал бы, как в таких случаях праздновать» (улыбается).
— Как-то в послематчевом флеш-интервью вы вместе с партнерами по «Черноморцу» эмоционально высказывались о работе судей. Что тогда было?
— В сезоне-2016/17 играли в Александрии, где был какой-то праздник — то ли день города, то ли что-то другое. Хозяевам нужно было победить — они и выиграли 2:1. В адрес судей (главным арбитром тогда был крымчанин Юрий Вакс – прим. В.К.) мы тогда и высказались. Сказали все, что думаем по этому поводу.
— Кто из представителей украинской вратарской школы вам больше всего импонирует?
— На данный момент назвал бы Дмитрия Ризныка — это понятно. Еще Жора Бущан, который показывает уверенную игру. Хотя есть немало вратарей, которые не могут проявить себя в полной мере ввиду своего резервного статуса. Взять, к примеру, Лешу Шевченко из «Шахтера». В донецком клубе на ведущих ролях Андрей Пятов и Анатолий Трубин, хотя Шевченко по своему потенциалу очень сильный голкипер. Что касается одного из ветеранов вратарского цеха — Пятова, то у него имеется огромный опыт. Не зря же его вернули в сборную Украины и «поставили» в ворота при Александре Петракове. Он — «топ».
— Как считаете, не деквалифицируется ли без постоянной игровой практики Андрей Лунин в мадридском «Реале»?
— Мне сложно говорить об этом, так как я не был в «Реале». Хотя когда-то мы с Луниным вместе тренировались. Это было в дубле «Днепра», когда у меня не было команды. В ту пору Андрей только начинал карьеру, будучи еще совсем мальчишкой. За годы, прошедшие с тех пор, Лунин заметно вырос во всех компонентах вратарского искусства, в том числе и по части психологии.
— Как вам тренерская работа? Получали от нее удовольствие, удовлетворение?
— Я кайфовал и кайфую от того, что делаю. На этом поприще работаю недолго, всего полтора года, но уже успел приобрести определенный опыт. Думаю, никто не скажет, что я плохой человек. У меня со всеми подопечными и коллегами по ремеслу сложились добрые и теплые отношения. Со многими мы до сих пор на связи. И на позитиве.
— Вам сейчас 36 лет – отнюдь не критическая пора для вратарей. Не думали ли о том, что может рано повесили бутсы и перчатки на гвоздь?
— (Надолго задумавшись). Когда полтора года назад меня позвали в «Черноморец», то предложили быть играющим тренером. На тот момент в клубе было семь вратарей, а я — восьмой. Мне нужно было не только тренироваться, но и самому тренировать. Подобная перспектива виделась мне со многими неопределенностями, поэтому вопрос встал сам собой: либо я играю, либо тренирую. И хотя главный тренер Сергей Ковалец был заинтересован в совмещении моих функций, я решил уйти в тренерство. Считаю, что нужно заниматься каким-то одним делом. А тренировать и играть — это, на мой взгляд, несовместимо.